История ортодоксального иудея, принявшего Ислам
История ортодоксального иудея, принявшего Ислам (часть 2)
В отличие от моей старой религии в исламе все имеет смысл.
В высшей школе я заинтересовался философией. Мое внимание привлекли труды многих великих мыслителей прошлого. Я проводил время с друзьями, которые разделяли мои интересы и увлечение философией, проходя со мной через ухабистые дорожки к Истине. Одним из философов, чьи идеи оказали на меня воздействие, был Барух Спиноза, живший в XVII веке в Амстердаме. Спиноза принадлежал к тем талмудическим студентам, которые подвергали сомнению все, что ему преподавали, как, например, веру в жизнь после смерти – веру, о которой нет упоминания в Торе! Многие евреи, начиная с ранних поколений, в действительности, не верили в загробную жизнь. За религиозное свободомыслие Спиноза был отлучен из еврейской общины. Я любил читать его суждения относительно Библии, которая, как говорил великий философ, не могла быть принята буквально без балласта противоречий и проблем.
В последствии я прочитал две важные книги, навсегда похоронившие последние остатки моей симпатии к иудаизму. Первая – книга Абрама Леона (Abram Leon) “О еврейском вопросе” (“On the Jewish Question”). Леон был деятелем коммунистического подполья Бельгии во время Второй мировой войны, затем он был арестован и умер в Аушвице. Эта книга дала ответ на старый вопрос: каким образом евреям удавалось выживать на протяжении столь долгого времени? Он дал прекрасное объяснение этому, описав историю еврейства с эпохи античности до наших дней и показав, что их “чудесная” выживаемость на самом деле не была чудом. Как сказал Карл Маркс: “Евреи выживают вовсе не вопреки истории, а благодаря ей”.
Во-первых, автор показал, как много евреев добровольно покинуло Израиль перед разрушением Иерусалима. Затем он объяснил, что евреи представляли ценность для средневековых правителей и знати в первую очередь своим статусом середняков. Наконец он проиллюстрировал, как в процессе накопления капитала общественный статус евреев изменялся в худшую сторону, и как они стали преследоваться за ростовщичество и незаконные, антигуманные формы обогащения.
Вторая книга, оказавшая влияние на мое мировоззрение, называлась “Кто написал Библию?” (“Who Wrote the Bible?”) Эллиота Фридмана (Elliot Freedman). Она была как бы продолжением исторической миссии трудов Спинозы, обстоятельно доказывая, что Тора на самом деле была написана четырьмя разными людьми. Фридман объяснял, что существует две ее различных традиционных вариации – Израильского Царства и Иудеи, которые античный редактор свел воедино, в результате чего появилась Библия, которую мы имеем сегодня.
Помимо чтения философских трудов мы с друзьями интересовались различными политическими учениями, часто экспериментируя с идеями, начиная от республиканизма и заканчивая коммунизмом. Я брался за чтение работ Маркса, Ленина, Мао и Троцкого. В марксизме я нашел то, чего, как я считал, недоставало мне в жизни. Я думал, что Маркс дал ответы на все интересующие меня вопросы. Мы организовали небольшой социалистический клуб, который в своем кругу назвали “бандой философов”, и стали принимать участие в рабочих стачках и других акциях протеста.
Столкнувшись с деятельностью всевозможных левацких группировок, мы испытали отвращение к тем средствам, которые они проповедовали для достижения целей. К тому же эти группировки были лишены чувства реальности. Стало очевидно, что они не могли совершить никакой революции в стране. Борьба за социальные перемены устаревшими методами не могла привести к успеху.
Отказавшись от идеи революционной борьбы, я стал активистом пропалестинского движения. Это было дело, которое вызывало у меня огромный энтузиазм. Наша маленькая группа, не представлявшая собой практически никакой реальной силы, подверглась жестким нападкам со стороны сионистов. Это придавало нам чувство гордости. Я хотел, чтобы мир знал, что не все евреи преступники подобно сионистам. Мне было стыдно за то, что я когда-то был с теми, кто поддерживал агрессивный израильский режим. Ложь, исходящая от Израиля, была ничуть не меньше лжи, связанной с отрицанием холокоста.
Несогласие с идеями иудейской веры не сделало меня атеистом. Однако я испытывал ненависть к религии, считая ее инструментом манипуляции и эксплуатации одних людей другими. Это касалось не только иудаизма, последователи которого безжалостно истребляли палестинцев. Мой пессимизм распространялся и на христианских фундаменталистов Америки, отрицающих науку и поддерживающих старые откровенно расистские ценности. Но в глубине души я продолжал верить в существование Бога, хотя религия, покинув мое сердце, оставила в нем зияющую пустоту. Иногда я сожалел по поводу своей нерелигиозности, так как мне казалось, что религиозные люди жили намного счастливее.
Честно говоря, я не знаю, что именно побудило меня заинтересоваться исламом, особенно после многолетней антипатии к религии. Я помнил, как в детстве мать рассказывала мне об исламе, о том, что Мухаммад поклонялся тому же Богу, что и мы, а также, что евреи связаны с арабами узами родства через Авраама. Я помню, как мой кузен-хасид как-то сказал мне, что если еврей станет вести мусульманский образ жизни, это не будет грехом! Я до сих пор не перестаю удивляться этим словам, прозвучавшим из уст ортодоксального раввина.
После событий 11 сентября общество захлестнула исходящая от средств массовой информации волна антиисламской пропаганды. С самого начала я знал, что все это было неправда, и СМИ защищают интересы тех, кто ими управляет. Когда же я увидел, что наиболее воинствующими противниками ислама являются иудеи и христианские фундаменталисты, ислам стал более привлекательным для меня. Я был благодарен Богу за опыт, приобретенный мной за время активной общественной деятельности, потому что без соответствующих знаний об обществе и тонкостях информационной политики я бы поверил всей той грязи, которую выливали на ислам с телеэкранов и газет.
Помню, что однажды услышав об изложенных в Библии научных фактах, я подумал, а имеются ли такие факты в Коране? Я обратился к интернету, и поисковая система выдала много удивительного материала. Последующее время я провел за чтением статей о различных аспектах исламской веры. Я был удивлен насколько логичным и согласованным был Коран. Читая Коран, я стал сравнивать его духовное руководство с тем, что было в Библии, и понял, насколько возвышеннее оно было. К тому же Коран не был скучным, как Библия. Читать Коран было одно удовольствие. После примерно 5 месяцев интенсивного изучения этой книги я произнес слова шахады и официально стал мусульманином.
В отличие от моей старой религии в исламе все имело смысл. Я сразу понял значение всех предписаний, как, например, молитва, рамадан, хадж и пр. Поначалу я вообразил, что ислам походил на иудаизм, в котором требуется категоричное исполнение целого комплекса различных правил, но я ошибался. Мое понимание мира также соответствовало тому, чему учил меня ислам, – что изначально все религии представляли собой одно и то же, но с течением времени подверглись искажению. Бог не требовал от людей следовать тому, что называется иудаизмом или христианством. Бог научил людей только “покорности”, то есть “исламу”. Покорности Ему одному.
Мелех Яков, OnIslam.net